Опрокинутый мир - Страница 82

В кабинете разведчиков будущего меня встретил Клаузевиц, ныне член Совета навигаторов. Он вручил мне официальное письмо с предложением принять высший в Городе ранг. Письмо называло и имена выдвинувших мою кандидатуру — самого Клаузевица и Макгамона.

— Благодарю за честь, — ответил я. — Но принять ее я не могу.

— Вы нам нужны, Гельвард. Вы один из опытных гильдиеров.

— Не спорю. Но мое место у моста.

— Вы принесете больше пользы здесь.

— Не думаю.

Клаузевиц доверительно отвел меня в сторону:

— Совет создает рабочую группу для переговоров с терминаторами. Мы хотели бы, чтобы вы вошли в нее.

— Какие могут быть с ними переговоры? Подавить их, и все!

— Нет, нет… мы намерены найти разумный компромисс. Они требуют, чтобы мы отказались от перемещения Города и перешли на оседлый образ жизни. Мы склонны прислушаться к ним, но лишь отчасти, и отказаться от моста.

Я смотрел на него с недоумением, наконец решительно сказал:

— Никогда не стану участвовать в подобной сделке.

— Вместо моста мы построим корабль. Естественно, не стол сложный, как Город, — меньших размеров и более простой конструкции. Лишь бы переправится на противоположный берег, а там — возведем Город заново.

Я вернул ему письмо и направился прочь.

— Нет и еще раз нет. Это мое последнее слово.

3

Я решил покинуть Город без промедления, вернуться на север и провести новую разведку реки. Сообщения моих коллег, ездивших вдоль берега, сходились на том, что он нигде не закругляется и, следовательно, то действительно река, а не озеро. Озера можно обогнуть, реки — хочешь не хочешь — надо пересекать. Однако я все время возвращался мыслями к предположению Леру, единственно обнадеживающему предположению, что противоположный берег удастся различить, как только река приблизится к оптимуму. Я хватался за эту гипотезу как за соломинку — если бы мне удалось засечь тот дальний берег, отпали бы все и всякие возражения против моста…

Я шел по Городу, сознавая, что обязан подкрепить свои слова и намерения конкретными поступками. Я чувствовал, что мост стал для меня делом жизни, что именно ради него я вступил в конфликт с теми, без чьего благословения его было не возвести, — с членами Совета. В определенном смысле я оказался теперь предоставленным самому себе, никем не понят, никому не в радость. Если Совет придет к компромиссу с терминаторами, мне волей-неволей придется с этим примириться, но в данный момент я не видел альтернативы: мост был единственным выходом из тупика, пусть даже неосуществимым.

Мне вспомнилась фраза, брошенная когда-то Блейном. Он заявил, что Город — это скопище фанатиков, и я не понял его тогда. Он пояснил, что фанатик — это человек, который не сдается даже тогда, когда на успех не осталось никаких шансов. Если разобраться, Город борется, не имея шансов на успех, со времен Дистейна, и за спиной у нас уже семь тысяч достоверно пройденных миль, ни одна из которых не досталась нам даром. Выжить в опрокинутом мире, говорил Блейн, человек не может и не должен — и тем не менее Город прожил семь тысяч миль и собирается жить еще.

Вероятно, я унаследовал фанатизм от далеких предков, но мною владело чувство, что именно во мне сохранилось исконное стремление горожан уцелеть любой ценой, и сосредоточилось оно для меня в строительстве моста, какой бы безнадежной ни выглядела эта затея.

В коридоре я столкнулся с Джелменом Джейзом. Ему доводилось выезжать на север лишь изредка, и он субъективно стал на много миль моложе меня.

— Куда направляешься? — окликнул он.

— На север, — ответил я. — Здесь мне делать нечего.

— Ты что, не слышал о митинге?

— Каком еще митинге?

— Терминаторы созывают митинг.

— И ты идешь к ним?..

В моем голосе, надо думать, прозвучало такое неодобрение, что Джейз начал защищаться:

— Да, иду. А почему бы и нет? Он впервые решились выступить публично.

— Ты что, с ним заодно?

— Ничуть не бывало. Но я хочу послушать, что они скажут.

— А если они убедят тебя в своей правоте?

— Вряд ли.

— Тогда зачем идти?

Джейз помолчал и спросил:

— Ты что, Гельвард, окончательно утратил всякое чувство объективности?

Я открыл было рот, намереваясь возразить, но… прикусил язык. В самом деле, может, он и прав.

— Ты считаешь, что единственно возможная и правильная точка зрения только твоя?

— Нет, не считаю. Но тут не может быть никаких споров. Они неправы, и ты знаешь это не хуже меня.

— Из того, что человек неправ, еще не следует, что он дурак.

— Джелмен, — взмолился я, — ты же побывал в прошлом. Тебе известно, что там творится. Тебе известно, что довольно Городу остановиться — и его неизбежно снесет туда движением почвы. Какие же могут быть сомнения в том, что нам делать?

— Да, все это мне известно. Но терминаторов поддерживает значительная часть горожан. Мы обязаны хотя бы выслушать их.

— Они — враги безопасности Города!

— Согласен. Но чтобы одолеть врага, его надо хотя бы знать. Я иду на митинг, поскольку они впервые решились в открытую высказать свои взгляды. Я должен знать, с кем мне предстоит сражаться. Если мы намереваемся преодолеть эту реку, то перевести Город на другой берег будет поручено мне и таким, как я. Либо у терминаторов есть альтернатива, и тогда я хочу ее выслушать. Либо у них ее нет, и тогда я хочу в этом убедиться.

— И все же я отправляюсь на север, — упрямо тверди я.

Мы с Джейзом еще поспорили, но в конце концов пошли на митинг вместе.